... - кладётся трубка, обрываются разом все нити. Эта паутина из серебрянно-белого шёлка и кремово-чайного жемчуга, тянувшаяся от губ к губам, опутывающая барабанные перепонки, серёжками оставаясь на мочках, свивающая в кокон языки и сплетающая в косы ресницы, окольцовывающая сердце и скручивающая спиралью душу, р!в!ё!т!с!я...
А и всё - сказочке конец.
И остаётся разбавленная холодным кипятком вчерашняя каша. Вязкая, рыхлая и такая противная!
Эта каша ползёт по столу, расправляя свои ложноножки, пытаясь завоевать мир.
И только одна крупинка в ней мечает о той - порванной, потерянной - паутине из шелково-жемчугового голоса.